Революция в медицине?

Революция в медицине?

Ревью, 14.8.1949: Прояснение судьбоносного вопроса

ЧУДО ДЕЯТЕЛЬ ИЗ ГЕРФОРДА, БРУНО ГРЁНИНГ, который в мае / июне 1949 года исцелил тысячи безнадёжно больных и которые лично это подтвердили, свою дальнейшую деятельность не мог продолжать на севере Германии из-за нетерпимости врачей и чиновников. 3 мая 1949 Бруно Грёнингу было запрещено далее заниматься исцелением. С 29 июня Грёнинг не показывался в общественных местах. Но также, как исчезновение Бруно Грёнинга, так и вопрос о его чудесной целительной силе оставались необъяснимыми. Ревью открыло Грёнингу дорогу в одну из самых больших медицинских клиник и возможность под наблюдениям известных врачей показать и подтвердить свою целительную силу. Ревью дало Грёнингу этим самым возможность подтвердить свои возможности перед современными учёными. "Я исцеляю неизлечимых",-сказал Грёнинг. Ревью начинает сегодня публиковать результаты 150 безукоризненных экспериментов. Читайте, что сообщали наши корреспонденты Бонгартс и Лаукс, под научным руководством психолога и профессора медицины др. Фишера в Ревью.

План Ревью

Ревью начинает сегодня публикации темы, которая намного выше простых журналистских истин. В центре её внимания стоит простой, но за последние несколько месяцев ставший знаменитостью человек, Бруно Грёнинг, который исцелял и помогал в Герфорде и других городах тысячам больным, которых признавали неизлечимыми. Ни политики, ни учёные, ни искусствоведы - никто не мог привести людей в такое движение за послевоенные годы, как это смог сделать Бруно Грёнинг. Это коснулось также и других стран, даже Англии и Америки, где через излучение его славы и сенсационные сообщения в прессе, которые колебались от похвалы и наград до скептицизма и надменных утверждений. Издевательские презрения сливались с сенсациями и бесконтрольными пересудами и рассказами. Они почти повсюду порождали необходимую серьёзность ответственности, непредубеждённости и знаний о значении этой проблемы, которая через Бруно Грёнинга за одну ночь из самого узкого аспекта медицинских разногласий была вынесена общественности.

Медицинские специалисты Ревью со студией Германии уже давно, но на другом уровне занимались проблемой большинства заболеваний по душевным причинам чаще всего это было незаметное развитие соответствующих исследований в не немецком мире. В данном случае, речь шла не только о Грёнинге и его личности, как о чудо – докторе, но и о полно значительном вопросе психических, т. е. душевных причин заболеваний и о принятии во внимание этих причин при психотерапевтическом лечении больных. Грёнинг мог бы быть феноменом в области душевного лечения пациентов. Когда в то время на севере Германии развернулась компания вокруг Грёнинга, где на местах его пребывания и воздействия собиралось до шести тысяч человек, что принимало всё более хаотические формы, Ревью, как журнал, приняло одно из необычных решений.

Противоположность между бесчисленными сторонниками и немногими, но имеющими большое влияние противниками Грёнинга, выросло между тем в невыносимое состояние. Врачебная комиссия и чиновники Герфорда приняли решение о запрете на исцеление. Но в Герфорде, Гамбурге и многих других городах продолжали тысячи больных ждать помощи от чудо – человека. Служебные инстанции оказались, в конце концов, беспомощными перед феноменом Грёнингом на столько, что для самого феномена предрекался печальный исход. Будет ли Грёнинг уничтожен между силами противников и силами верующих в него? Будет ли простой, интеллектуально беспомощный, но с естественным сознанием и честным желанием готовности помочь, Грёнинг потоплен "покровителями", которые, используя его, хотели с помощью его целительной силы сколотить себе капитал и многократно компрометировать противников? Или, может быть, один из медицинских или научных институтов Германии предложит свои услуги перепроверить дееспособность Грёнинга в клинических условиях, что было бы сегодня без проблем возможно в любой большой клинике США. После бесплодных обсуждений появились в конце июня опасения, что Грёнинг будет растёрт "в порошок". Вопрос, будут ли подтверждены его чудодейственные, исцеляющие, духовно - воздействующие способности или его необходимо проатестировать, так как его предполагаемые способности являются ошибочными и изображают шарлатанство, остаётся для миллионов страдающих и ищущих помощи без ответа.

К этому времени Ревью решило создать особый штаб, состоящий из Гельмута Лаукса, Гайнца Бонгартца и одного учёного, Марбургского психолога профессора медицины др. Фишера и послать его на север Германии. Штаб должен был разыскать Грёнинга, следы которого начали исчезать. Он должен был убедиться с помощью конкретных обследований из большого ряда многочисленных исцелённых Грёнингом о его успехах или неудачах. В случае положительного исхода предварительных исследований, штаб Ревью должен был самостоятельно создать объективную картину об отношениях вокруг Грёнинга и о Грёнинге как личности. В зависимости от результатов этого дела штаб имел полномочия отделить Грёнинга от возможно неблагоприятного воздействия в его окружении и дать ему возможность выхода из этой утопии, складывающейся между верующими, врачами и бюрократическими инстанциями. После получения его согласия, Грёнинг должен был получить приют в отдалённом населённом пункте. Одновременно штаб должен был провести подготовку и добиться согласия одной из ведущих немецких университетских клиник о сотрудничестве с ним при положительном исходе предварительных исследований. Она должна была дать Грёнингу возможность доказать и подтвердить его дееспособность в кругу совета учёных. В случае успеха ему должны были открыть дорогу к возможности продолжать исцелять. В случае неудачи должен быть опубликован для общественности ясный, неоспоримый доклад о негативном результате. Таков был план Ревью.

Его осуществление началось 28 июня 1949 года. Это привело к трудностям, приключениям и неожиданностям. Но план удался и без того, что в интересах дела, общественность и по сегодняшний день об этом не знала. Для неё Грёнинг исчез с 29 июня 1949 года в 23 часа 45 минут из Гамбурга. И так, сегодня Ревью начинает с подробным и обстоятельным докладом корреспондентов и ведущих врачей публиковать предысторию и историю величайшего и удивительнейшего эксперимента, который удалось провести с помощью журнала.

Бруно Грёнинг: Феномен врача душ

Гельмут Лаукс и Гайнц Бонгартц под научным руководством психолога Профессора Фишера

По следам Бруно Грёнинга

Настрой врачей

Мы отправились из Франкфурта 29 июня, в тот самый день, когда в Гамбурге бесследно исчез Бруно Грёнинг. Нами, журналистами, естественно овладевало любопытство, профессор Фишер был сдержан, хотя и он не мог полностью скрыть своё любопытство. Но он решил подойти к случаю с Грёнингом системно и сделать выводы, не спеша и научно. Наше сотрудничество с профессором Фишером было с первых дней прекрасным. Он прошёл обычную медицинскую школу. Он был способен определить, с точки школьной медицины, процесс осложнения или излечения болезни. К тому же он был психологом и практиковал с помощью психоанализа (исследование души) и психотерапии (лечение души). В области же излечения души метод Грёнинга должен был пасть, если он действительно проявиться как воздействие. Возможно только, что Грёнинг владеет другими силами, которые даже психотерапии по сегодняшний день не известны.

Мы прибыли вечером 29 июня в Билефельд и старое знакомство профессора Фишера привело нас сначала к встрече с руководителем оздоровительного центра в Бетеле профессором Шоршом. Профессор Шорш играл существенную роль во врачебной комиссии, которая своим решением запретила Грёнингу исцеление. Нас, людей прессы, он вообще не хотел видеть, он встретился сначала только с профессором Фишером и сообщил ему о впечатлениях, которые он имел о Грёнинге: «Он абсолютно примитивный человек, и прежде всего в нём нет - одарённости -.» Для тех, кто не знает этого слова, мы должны уточнить, что учёные подразумевают сознательную передачу «одарённости.» Шорш считал, что религиозная сознательная передача , о которой часто говорил Грёнинг в Герфорде и других местах, чистейший театр. Грёнинг действует в большинстве случаев из эгоизма и собственной самонадеянности. Шорш показал нам для доказательства своих слов графологическую экспертизу, которая подтверждала это. Профессор Фишер взял его заключение для ознакомления. Профессор Шорш, между прочим, не производил впечатление сознательного предвзяточника. Он казался как бы не заинтересованным в этом деле. Он был полный и спокойный, казалось как – будто ему вообще больше не хочется говорить о случае с Грёнингом. Возможно, он не охотно впадал в душевные волнения и не хотел больше никаких неприятностей. Он сказал, чтобы мы не надеялись на его заключение, а сами изучили этот случай.

Профессор др. Вольф, главный врач городской больницы в Билефельде, был откровеннее. Он, как нам показалось, придерживался нашего мнения, что случай с Грёнингом должен быть без особой предвзятости перепроверен. Он указал на то, что Грёнингу было открыто предложено, показать своё искусство для доказательства в клиниках. Но как он и ожидал, Грёнинг это предложение отклонил. Можно ли понять врачей, если они преследуют с чрезмерным скептицизмом человека, который сопротивляется показать перед ними свои способности.

Почему, спрашивали и мы себя, сторонился Грёнинг таких клинических наблюдений и экспериментов своего метода исцеления? Была ли у Грёнинга причина сомневаться в объективности профессора Вольфа? Когда профессор Фишер, спустя несколько недель, побудил Грёнинга практиковаться перед врачами городских больничных организаций Билефельда, он к сожалению должен был убедиться, что и там был только один умысел, при явной его любезности. Его же хотели уничтожить, подводя его к случаям, в которых уже никто не мог помочь, а также и Грёнинг. И поэтому профессор Фишер должен был отказаться от аттестации метода Грёнинга перед Билефельдскими врачами.

Позднее, одним из Детмольдских служебных врачей, было высказано мнение по отношению к Грёнингу: пускай он предоставит сколько угодно доказательств и возможностей его исцелений, ему всё равно будут мешать работать. Профессор Фишер позвонил по телефону из Герфорда др. Дуесу. Тот в свою очередь не стал скрывать своего мнения: "На меня Грёнинг произвёл плохое впечатление". Др. Дуес был полон врачебного высокомерия и очень доволен своим внешним положением.

Таким путём, Грёнинг потерял доверие на объективное суждение врачей. Поэтому можно его понять, если он отказался от предложенных ему экспериментов при больницах. Ясный инстинкт, исконно простого человека, чувствовал нечистые преднамерения, которые витали вокруг него и над ним.

---

Наплыв хронических болезней, которые обусловлены душевным состоянием

30 июня мы начали с начало на земле Нордрен – Вестфалия, а затем в районе Гамбурга обследовать пациентов, которых исцелял Грёнинг. Это было легко сказать, чем сделать.

Исцелённые Грёнингом люди вернулись к себе домой. Никто не записывал точно их адреса и фамилии. Грёнинг в своём роде, в полном смысле этого слова, был человек на колёсах и исцеления он проводил на ходу, и кроме коротких заметок, рассказов и подтверждений он не вёл никакого конкретного материала о своей деятельности. Нам, наверное, пришлось бы преодолеть огромные трудности, если бы мы не встретили чисто случайно в Билефельде мужчину, который уже давно пытался создать для себя определённое представление о действительных успехах Грёнинга.

Этот человек был директор окружной больничной кассы, по имени Ланценрат, умён, деловит и с взглядом на будущее. Ему удалось проникнуть вплоть до «дружин», которые состояли то ли из верующих, то ли из дельцов, нам тогда ещё трудно было об этом судить, образовавшиеся вокруг Грёнинга, который после отъезда из Гамбурга, частично проживал в доме у Хюльсманнов в Герфорде, где он и исцелял. Он был убеждён, как в способностях Грёнинга, который исцелял бесчисленные болезни, так и в его скромности. Но он опасался, что эти «дружины» поведут хорошие качества Грёнинга по фальшивому пути. Ланценрат сначала не доверял нам. Но и здесь профессор Фишер был тем, кто смог открыть нашей группе двери и побудить Ланценрата помочь нам и назвать знающие случаи, из точных обследований которых, можно было извлечь подтверждения о серьёзности феномена Грёнинга. Мотивы, которые ввели Ланценрата в окружение Грёнинга были, между прочим, необычайно интересными. Хотя его тоже привело к Грёнингу тяжёлое хроническое заболевание почек. С тех пор прошло два месяца и болей у него больше не было. Одновременно его побудила судьба больничной кассы искать контакта с Грёнингом. Он рассказал нам, что немецким больничным кассам, угрожает финансовый крах, потому что они утопают в море хронических заболеваний, которые просто неизлечимы. Он этим самым подтвердил естественно то, что уже известно психотерапевтам, которые внимательно следят за течением времени. Вторая мировая война, в следствии своих ужасов, оставила за собой поток болезней, которые в большей степени являются причиной душевного состояния, но которые проявляются органически, начиная от бесконечных желудочных и ревматических заболеваний и до выраженных неврозов и параличей. Психологи назвали все эти болезни психосоматическими заболеваниями. После денежной реформы можно было статистически вывести новый подъём числа заболеваний, которые раньше никогда в таком объёме не возникали и которые трудно было приписать по причинам к органическим заболеваниям. Ланценрат надеялся в этом деле найти у Грёнинга метод лечения, который мог бы послужить облегчению финансово перегруженным кассам. Ланценрат точно проследил за довольно большим числом лечений. Он показал нам сначала 20 случаев, в которых мы в течении недели. с помощью домашних врачей данных пациентов, провели тщательные анализы и обследования, и по возможности собеседования для того, чтобы получить ответ на решающий вопрос: может ли Грёнинг лечить?

Восьмого июня мы проанализировали обследования этих 20 случаев. Семь случаев из 20 были, возможно, более интересными и даже чуть – таинственными, но они не давали конкретности: за или против Грёнинга. Так как мы вплотную занялись этими семью случаями, мы уже на третий день обследований были склонны к сомнениям. Это было всё то, что, по меньшей мере, удалось нам, как не специалистам.

Жилищный отдел

И так случай Клюглиха в Билефельде. Клюглих, служащий, низкого роста, получил во время войны прострел в почках. Раненая почка функционировала только ограниченно. После войны произошло серьёзное воспаление второй почки, которое так сильно прогрессировало, что лечащий врач думал об операции.Нам предоставили рентгеновские снимки и результаты обследований. Перед Троицей Клюглих написал Грёнингу с помощью Ланценрата письмо. Грёнинг лечил сначала на расстоянии и он просил Клюглиха наблюдать за своим организмом в эти дни. Клюглих установил, что почки стали лучше функционировать, урина стала темнее, а затем он заметил значительное облегчение.

Лечащий врач также подтвердил значительное улучшение состояния. Затем Грёнинг лично посетил Клюглиха и его здоровье продолжало оставаться стабильным. Клюглих поднялся с постели и совершал прогулки. Но в тот период, когда мы с профессором Фишером посетили Клюглиха, состояние его опять ухудшилось. Профессор смог быстро выявить причину, что Клюглих на основании своего заболевания получил дополнительную комнату. А в связи улучшения его состояния, т. е. его исцеления, жилищный отдел сообщил ему, что на основании данного положения он должен вернуть комнату. В тот же день ему стало хуже. Конечно же, речь шла не о симуляции, а о действительном ухудшении его состояния, которое без сомнения выражало (отражало) его душевное состояние, то есть страх перед потерей комнаты с одной стороны и постоянные мысли о болезни с другой стороны. Говорить о выздоровлении было, конечно, бессмысленно. Школьная медицина могла в данном случае подтвердить то, что Грёнингу удалось вырвать больного из глубокой летаргии и, таким образом, повысить его силы сопротивления на определённый период. Она, таким образом, допускала непосредственную связь при лечении душевного состояния, физическое улучшение организма и противостояние к болезни. Открытым, естественно, остался вопрос, чего бы мог достичь Грёнинг, при своём дальнейшем воздействии.

Она сидела на своей магазинной кассе

И так, второй случай в Билефельде с госпожой В. Она была вдовой и имела свой велосипедный магазин. Из кресла на кухне, которая была расположена за магазином, она вела своё хозяйство, семью и магазин. В течение 15 лет она страдала оттого, что ей было тяжело ходить с водянистой опухолью обеих ног. Работа сердца и почек было нормальным. Но было явно видно, что она страдала от запущенного ревматизма. Грёнинг посидел перед ней полчаса и предвестил ей скорейшее улучшение. С тех пор она вновь могла ходить по двору и чувствовала себя довольно хорошо. Профессор установил, что отёки были незначительными. Обследование лечащего врача подтвердило заметное улучшение состояния, с тех пор как Грёнинг посетил её. Но в последнее время состояние её стало понемногу ухудшаться. Был ли и здесь случай временного физического улучшения, которое привело к периодическому улучшению, которое опять показало тесную взаимосвязь между духовным состоянием и болезнью, но для нас не имело весомых доказательств. Разве только, что и в данном случае, через постоянное воздействие Грёнинга, можно надеяться на улучшение состояния. Интересным было то, что госпожа В. в течении многих лет сидела на кассе своего магазина, и что в связи своих комплексов она непрерывно охраняла кассу, которая, таким образом, почти дошла до парализации. Вероятно, Грёнинг смог предварительно устранить эту закомплексованность, что и было его зримой заслугой, для которой нормальному психотерапевту потребовалось бы не полчаса, а дни и даже недели. Но даже и этого не хватило для того, чтобы оценить в Грёнинге что – то необычное, которое могло бы быть использовано для больших клинических экспериментов.

Грёнинг дал ей серебрянный шар...

Это случай Шверд из Билефельда. Речь шла о двух пациентах. Во первых - дочь одного служащего, мать, которой сильно влияла на неё. Во вторых, речь шла о мужчине, у которого была своя фабрика и которого постоянно охраняли наследственно - ревностные родственники. Этот мужчина и девушка были в отношениях между собой, из – за которых у него в семье были очень сильные конфликты. Девушка находилась под постоянными упрёками матери, которая считала, что из этого ничего не выйдет. Оба, как этот мужчина , так и девушка, потеряли силу воли. Они расстались. Девушка заболела необычно тяжёлой формой сердечного невроза, который приковал её надолго к постели. У мужчины случился несчастный случай и тоже был прикован к постели. И даже после выздоровления он оставался в постели. Его постоянно тянуло к любимой. Чтобы не следовать этому тяготению, он цеплялся за свою болезнь и прятался таким образом, в своей постели. Грёнинг лечил этот случай. Госпожа Шверд смогла встать с постели. Потом она пришла к Грёнингу и назвала ему среди фамилий больных, которым он должен помочь так же имя фабриканта, не рассказывая о нём другие подробности. Но Грёнинг по всей вероятности знал в чём дело. Он вытащил из кармана пачку сигарет и достал из неё серебристую фольгу, смял её в шарик и, отдав его девушке, приказав не выпускать его из рук, пока не передаст лично в руки названному фабриканту. Он должен тогда выздороветь. Девушка Швердт держала этот шарик 36 часов в руках.

Между тем мужчина уже был наслышан о Грёнинге, его успехах и о визите Швердт к нему. Любопытство подняло его из постели, он пришел к девушке. Прерванная связь была восстановлена и оба почувствовали себя снова здоровыми. На вопрос профессора Фишера, видятся ли они теперь регулярно, девушка ответила: «Да, к сожалению.» Собственно, конфликт, вызвавший болезненную ситуацию, напряжённость отношений с матерью и родственниками не были устранены (поэтому и прозвучало: к сожалению).

Впечатление от этого случая было двояким. Но тем не менее Грёнинг смог за короткий срок устранить комплексы душевного страдания, смог особым чутьём правильно познать взаимосвязи родственников, применив искусный приём метода с шариком, которого не надо стесняться даже самому лучшему психотерапевту. Этот случай был первым, который был достоин признания Грёнинга. Если ничего более особенного в Грёнинге не найти, то без сомнений можно сказать, что у него удивительный дар природы к психотерапевтическим наклонностям.

Бастующий мотоцикл

Очень странным был так называемый случай семьи Веймайер. Веймайер был предпринимателем по перевозкам в Герфорде. Деловой, крепкий, со здоровыми нервами человек, ему не было свойственно к кому - либо прислушиваться. Он разыскал Грёнинга, чтобы тот помог его жене, которая из – за редкого и не точно установленного диагноза, какого–то хронического заболевания, лежала в клинике г.Мюнстера. Грёнинг во время беседы сказал ему, что у его жены скоро появится желание вернуться домой. Но вам самим нельзя ехать к ней и просить её об этом. Но Веймайер был, как говорится, человеком, который не верил ни в какие ясновидения и не прислушивался ни к каким предписаниям. Он «оседлал» свой мотоцикл и отправился к жене в г. Мюнстер. И тогда произошёл странный случай, с которым он не смог справится. В пути его мотоцикл «забастовал». В Билефельде он отправился с ним в ремонтную мастерскую. Там полностью проверили мотоцикл, он был в полном порядке. На нём можно было ехать. Монтёр поменял свечи, сделал всё возможное и не мог понять, почему мотоцикл не ехал. Он сказал беспомощно господину Веймайеру, что ему лучше ехать домой. Веймайер отправился в обратный путь. И в этот момент, когда он взял курс на Герфорд, мотоцикл пошёл, как – будто с ним никогда ничего не было. Он вновь повернул назад. Мотоцикл тут же остановился. В сторону Мюнстера он не шёл.

Подавленный от этого странного события, Веймайер, несколько дней спустя, поехал к своей жене на поезде. Там его жена действительно сказала, что она немедленно хочет домой. Она чувствовала себя существенно лучше, что и подтвердил её лечащий врач, сказав при этом, что он закончил весь процесс лечения.

Горячая волна
Удивительный первый успех

На пятый день нашего исследования произошла первая действительно большая неожиданность. И, начиная с этого дня неожиданности, следовали одна за другой, чтобы в конечном итоге привести к тому, что без преувеличения можно назвать сенсацией.

Мы отправилисьв Гамбург, так как г-дин Ланценрат там знал об одном случае, который казался ему особенно впечатляющим. Случай был к тому же хорошо обследован медиками. Речь шла о дочурке господина Мендта, владельца сети автомастерских в Гамбурге. Ребенок пережил спинальный полиомиелит, с осложнением на ноги, которые остались парализованными.

В данном случае имелись тщательно разработанная история развития болезни и четкий диагноз. Грёнинг работал с ребёнком как обычно: он спокойно сидел напротив, медленно задавал вопросы о самочувствии, делал легкие прикосновения рукой. После этого он больше не занимался этим случаем, с тем, чтобы в последующие дни тщательно зарегистрировать всё, что произойдёт с ребёнком, что и было сделано. И профессор Фишер читал затем, что ребёнок почувствовал тянущие болив ногах в направлении крестца. Боль постепенно была вытеснена сильным приливом горячей крови, начавшей поступать в парализованные ноги. Ребенок снова начал делать движения, на которые прежде не был способен. Профессор Фишер обследовал конечности ребёнка и установил, что кровоснабжение было на удивление хорошим. Процесс исцеления был похожим на принцип «автогенной тренировки», если не считать того, что данный метод еще ни разу не удавалось успешно применить при спинальном детском параличе. «Автогенная тренировка» была разработана и преподавалась в Германии профессором И.Г. Шульцем, тогда доцентом психотерапии в Иенском университете. Методика Шульца была в принципе, ни чем иным, как применение старой знаменитой и для каждого европейца таинственной практики индийской йоги на базе современной европейской медицины.Она давала возможность специально обученным врачам духовно (но не путать с гипнозом!) воздействовать на пациента, направляя поток кровообращения в определённые части тела. Это удавалось им далеко не всегда. Во всяком случае, требовалась упорная работа в течение недель, а иногда и месяцев, так что название «тренировка» соответствовало сути. В случае Мендт Грёнинг произвёл удивительно быстрый эффект, который был абсолютно необычным. Даже если бы этим случаем занимался обученный медик- психотерапевт, то ему потребовалось бы в лучшем случае несколько недель, чтобы добиться результатов, которых Бруно Грёнинг достиг за полчаса. Фишер долго совещался с гамбургским профессором Буркартом и оба были настолько потрясены этим успехом, что профессор Фишер впервые признал, что Грёнинг обладает необычайной силой психотерапевтического воздействия, возможно собственным биополевым излучением или чем-то подобным, и что это явление нужно изучать в клинических условиях. Необходимо так же в течение длительного периода при постоянном наблюдении изучать возможности влияния на течение детского спинального паралича и его осложнений.

Ему не мог помочь ни один врач

Следующий день принёс очередную впечатляющую неожиданность. Ланценрат привёл нас к следующему пациенту Грёнинга, господину Каргесмайеру из Бад-Оенхаузена. Каргесмайеру было 47 лет, и с двухлетнего возраста он страдал от головных болей, которые со временем развились в тяжёлую форму невралгии, тройничного нерва. Это означает боль лицевых нервов, одно из самых ужасных страданий из всех известных. Острота этих болей способна толкнуть человека к самоубийству. Обычный врач не может облегчить эти страдания. Несовершенны и медикаментозные способы обезболивания. В безнадёжных случаях пытаются с помощью впрыскивания алкоголя убить или просто разъять нерв. Речь идет, как правило, о тяжёлом и не гарантирующем успеха вмешательстве. Каргесмайеру сделали несколько различных операций. В конце концов, в одной из клиник г.Мюнстера ему удалили миндалины и миндальные пазухи, так как предполагалось, что там локализуется воспаление, которое ведет к болям лица. Операция не повлияла на невралгию. Конечно, возможно воспаление миндалин когда-то привело к возникновению невралгии. Но и после удаления миндалин боль осталась зафиксированной, так как это бывает при ампутации руки или ноги, а ампутированный по-прежнему чувствует страшную боль в несуществующей конечности. Грёнинг работал с Каргесмайером. Он потребовал, чтобы больной крепко сжал голову руками.

Затем Каргесмайер почувствовал волну жара в лице. Боль держалась ещё несколько дней, становясь с каждым днём всё слабее. Прошло уже четыре недели, как боль совершенно исчезла.

И тут способность влиять на поток кровообращения привела к успеху. Возможно, повлияли и другие факторы, но в настоящий момент для нас это не играло никакой роли. До сих пор было несколько малоизученных успешных случаев лечения тройничного нерва – невралгии, психотерапевтами. И тут лечение длилось недели и месяц, прежде чем пришёл успех. Грёнинг сделал это за один короткий сеанс – до этого дня беспримерное достижение.

---

Знаменитый случай Дитера Хюльсмана

На следующий день мы снова были в г. Херфрде, и Ланценрат предложил Фишеру посмотреть случай Дитера Хюльсмана. Речь шла о девятилетнем сыне инженера Хюльсмана, привлёкший внимание благодаря исцелению Грёнингом. Мы впервые переступали порог дома, откуда началась слава Грёнинга, и где он до недавнего времени жил. Дитер Хюльсман от рождения не умел по-настоящему ходить. Но истинный характер его заболевания не был известен. Длительное время он был закован в гипс. В конце концов,в университетской клинике г.Мюнстер определили мускульную дистрофию, то есть прогрессирующую атрофию мускулов.

Последовало почти годичное содержание в клинике, после чего один из врачей заявил: «Вы можете забрать мальчика домой или оставить здесь. Помочь ему никто не сможет.» В конце концов, ребёнок не мог больше сидеть, у него были ледяные ноги. Ни тёплые одеяла, ни грелки не могли их согреть и устранить потерю их чувствительности. В таком состоянии его застал Бруно Грёнинг и провёл единственный сеанс с ребёнком. Вскоре после этого мальчик почувствовал сильное жжение в спине и резкое потепление ног. Тепло в ногах сохранялось и это привело к тому, что мальчик, хоть и неуверенно, но начал ходить.

Случай Дитера Хюльсмана чаще всего привлекали в споре мнений и с обеих сторон позволялись недопустимые перегибы. Здесь, конечно, не могло быть речи о полном исцелении. Но утверждать, что после сеанса Грёнинга ничего не изменилось, было бы весьма неправильным утверждением. После внимательного обследования профессор Фишер пришёл к выводу, что речь идёт действительно о прогрессирующей невротической мускульной дистрофии, то есть о деградации нервов, ведущих от спинного мозга к мускулам и, по-видимому,отвечающими за их питание и развитие. Исходным пунктом деградации является, по-видимому, передние роговые клетки. Здесь заканчиваются нервные волокна головного мозга. Непосредственно не соприкасаясь с нервами, которые ведут к мускулам, волокна замыкают или переключают нервные импульсы головного мозга. Невозможно было не признать тот факт, что дегенерированные нервы получили необычайный жизненный импульс, который они передали дальше ногам. Однако, больше всего нас поразило, что Грёнинг поставил диагноз, который оказался удивительно близок к реальному анатомическому состоянию больного.

Каргесмайер уже раньше говорил о том, что Грёнинг без предварительных расспросов сразу установил, что у него боли лица, и что он страдает от них с двухлетнего возраста. Мы считали это преувеличением благодарного пациента. В случае с Дитером Хюльсманом, имелись свидетели того, как Грёнинг поставил диагноз. Грёнинг говорил о разрыве нерва в спинном мозге, при этом он описал место, где находится повреждённая поверхностная роговая клетка. В этом месте Дитер впервые ощутил жжение, а потом вибрацию, которую Грёнинг назвал начавшейся регенерацией и сравнивал с мерцанием электролампы, в которую медленно начинает поступать ток. Это объяснение звучало примитивно. Но оно настолько точно отражало суть явления, что этот случай тронул нас до глубины души.

На пороге неизведанного

И все же решение в пользу Грёнинга было принято только после случая, который произошёл с нами вскоре после обследования Дитера Хюльсмана профессором Фишером. Мы не знали о том, что пришли в комнату, в которой прежде работал Грёнинг. Профессор Фишер уселся в одно из стоящих здесь кресел. Почти в то же мгновение его лицо смертельно побледнело. Он хватил воздуха, но быстро оправился. Он оглядел нас сквозь полу - прикрытые глаза, так будто на него подействовала неведомая сила, происхождение которой он не мог объяснить. Он сказал нам, что в момент, когда он садился в кресло, он почувствовал резкую боль в области правой почки, при этом у него перехватило дыхание и началось сильное сердцебиение. Раньше у него несколько раз было воспаление правой почки. Она была самым слабым местом в его организме. Мы еще рассуждали о загадочном феномене, когда в комнату вошёл Ланценрат и сказал, что профессор сидит именно в том кресле, в котором сидел Бруно Грёнинг, когда работал со своими пациентами.

Необычное исцеление проф. д-ра Фишера с помощью кресла, в котором Грёнинг сидел пока он исцелил большое количество больных в Герфорде. Когда проф. Фишер сел в это кресло, он почувствовал прикосновение мистических сил и получил идею использовать эти силы, сидя в кресле, для лечения молодой женщины страдающей от паралича с юных лет, являющееся высшей точкой нашего сегодняшнего доклада.

Грёнинг всегда утверждал, что в этом кресле он оставляет особую силу. Заметил ли профессор что-нибудь необычное? «Безусловно», - сказал Фишер в полной тишине, установившейся в комнате. Но в этот момент у Фишера возник план. Он неожиданно предложил Ланценрату выйти с ним в сад, где, как и в день приезда в Херфорт терпеливо или отчаянно ждали больные. Он искал среди парализованных и выбрал девушку, которая беспомощно, с неподвижными ногами лежала в садовой беседке. С помощью Ланценрата он принёс её в комнату, где усадил в загадочное кресло. Он начал с ней работать так, как он обычно работал в качестве психотерапевта. Он быстро определил причину паралича.

Девушка Анни Шведлер, 21 год, родом из Дармштадта, пережила осенью 1944 года тяжёлую бомбардировку в этом городе. Вместе с матерью и ещё двадцатью другими людьми Анни была засыпана в бомбоубежище одной из пивоварен. Всем остальным, в том числе её матери, удалось выбраться через узкий проход, достаточный лишь, чтобы пропустить одного человека. Каким- то образом тело девушки застряло в проломе стены. Дом горел ярким пламенем. Загорелись волосы девушки. В последний момент пожарнику удалось вытащить Анни наружу и погасить загоревшуюся одежду. Даже теперь, во время рассказа, можно было по лицу девушки догадаться, что ей пришлось тогда пережить. Уже вскоре после спасения, она почувствовала неуверенность в ходьбе. Через несколько дней она начала оступаться. Походка становилась всё неуверенней, пока, наконец, её ноги полностью парализовало. Врачебное вмешательство не привело к успеху. И вот девушка сидит в необычном кресле, повергшем в шок профессора Фишера.

ока девушка рассказывала, профессор размышлял следующим образом: Если Грёнинг оставил после себя в кресле таинственную силу, то эта сила должна и в его отсутствие воздействовать на больных. Он рассказал девушке о Грёнинге, и что именно в этой комнате он помог многим парализованным. Кроме того, он показал девушке портрет Грёнинга. Затем с внутренним напряжением, без перехода приказал девушке: «Вставайте!» Он представил себе, что Грёнинг действовал бы так же. Лицо девушки озарилось, она порывисто поднялась из кресла и была так потрясена сделав это, что сначала не могла решиться ступить. Профессор приказал: «Теперь идите!» Ланценрат, который стоял рядом, был вынужден легко потянуть её за руку, прежде чем она нерешительными шагами со слезами на глазах, пересекла комнату и подошла к месту, где сидела потрясённая мать. Здесь Анни всё же свалилась. Эксперимент нужно было повторить. И во второй раз доктор Фишер показал пациентке портрет Бруно Грёнинга, установив при этом, что кровь сильно прилила к парализованным ногам, которые порозовели и стали тёплыми. Девушка снова поднялась. Профессор несколько раз приказал ей встать и сесть. Ей все легче удавалось встать на ноги. В конечном итоге девушке удалось проделать путь из комнаты через весь двор до улицы напротив, откуда её на машине доставили на квартиру одного из родственников в Херфорде.

Мы все наблюдали за экспериментом с затаившимся дыханием. В тот же вечер мы известили «Ревью», что должны продлить своё пребывание в северной Германии. Мы больше не сомневались в том, что Грёнинг является феноменом, и это могут подтвердить запланированные клинические эксперименты. Мы хотели на следующий день попытаться связаться с Бруно Грёнингом, чтобы помочь ему выйти на врачей университетской клиники в Гейдельберге, где он смог бы продемонстрировать свои способности.

Cобытия вокруг Бруно Грёнинга c марта 1949 года

Ход событий удалось привести в относительный порядок с большим трудом, так как они протекали хаотично.

18 марта 1949 года:
Звезда Грёнинга неожиданно всходит в Херфорде. Действительное или мнимое исцеление Дитера, сына инженера Хюльсмана из Херфорда, страдающего мускульной атрофией, стало известно общественности. К ним добавляются известия о других исцелениях. Новости и слухи разносятся со скоростью ветра. Большие толпы больных собираются перед домом Хюльсмана в Херфорде, Вильгельм плац 7,в котором находится Грёнинг.

4 апреля 1949 года:
Грёнинг начинает, открыто лечить в Херфорде. Мощный резонанс. Грёнинг становится чудотворцем из Херфорда. Порой его сравнивают с мессией, тем более что сам он ссылается на божественное происхождение целительных сил, которыми он владеет.

27 апреля 1949 года:
В связи с массовым наплывом больных подключаются ведомства, особенно учреждение здравоохранения. Грёнинга и Хюльсмана приглашают на беседу к руководителю управления здравоохранения Херфода, медицинскому советнику доктору Зиберту. Зиберт пояснил, что до последнего времени он терпимо относился к деятельности Грёнинга, но теперь, в связи с большим наплывом больных,и так как он отвечает здесь за состояние здоровья, он вынужден вмешаться. Неуклюже, взвинчено, он требует у Грёнинга предъявить документы. Грёнинг отказывает ему в этом праве и предлагает убедиться на месте в успехе методики его лечения. Зиберт отказывается, обосновывая тем, что не хочет себя компрометировать.

В последующие дни:
Трижды велись переговоры с медицинским советником Д-ром Зибертом и криминальным инспектором Херфурта Ауером. Хюльсман, как осторожный приверженец Грёнинга, настаивает, в свою очередь не очень учтиво,чтобы господа лично убедились в успешном лечении Грёнинга. Неприятие Зиберта. Ауер ведёт себя объективно.

30 апреля 1949 года:
Из-за наплыва людей, ищущих исцеления и растущих разногласий с местными учреждениями, Грёнинг устраивает в доме Хюльсмана что-то вроде пресс-конференции. К тому времени пресса распорядилась обстоятельствами по-своему, превратила дело Грёнинга в сенсацию, при этом в прессе появились многочисленные фальшивки и искажённые факты. На этой пресс-конференции появился мэр города Херфорта господин Майстер вместе с суперинтендантом Кунстом. Грёнинг докладывает об искажениях и фальшивках. Между Грёнингом и присутствующими не возникает доверия, так как не имеющий опыта общения с врачами и журналистами Грёнинг ведет себя скованно и неуверенно. Обеспокоенность городских служб, что в связи с наплывом больных нарушится общественный порядок, недоверие и открытое неприятие врачей, а так же неподготовленность докладчика выступают на передний план.

3 мая 1949 года:
Мэр Майстер наносит визит Грёнингу в доме Хюльсмана. Он лично выбирает из толпы ожидающих приёма одну из женщин, страдающую параличом и приводит её к Грёнингу. Грёнинг успешно проводит сеанс и достигает явного успеха. Майстер прощается под большим впечатлением от увиденного.

3 мая пополудни:
Вопреки этому мэр передаёт Грёнингу в тот же день после обеда запрет любой лечебной деятельности. Срок обжалования – 3 недели. Взаимоотношения между городскими службами, Грёнингом и толпами ожидающих людей, среди которых в последние недели происходят удивительные исцеления, становятся всё запутаннее.

13мая 1949 года:
Лишь через 10 дней после запрета, который формально опирался на закон о целительской деятельности третьего Рейха, в доме Хюльсмана появилась врачебная комиссия. В неё входят руководитель городских больниц Билефельд апрофессор д-р Вольф, руководитель лечебных заведений Бетеля профессор д-р Шорш и медицинский советник д-р Райнер из Билефельда. Кроме того, присутствуют Мэр Майстер и Суперинтендант Кунст. Кунст и Вольф стараются быть объективными. Д-р Райнер настроен категорически против. «Господа! Всё что Вам здесь покажут в медицинской науке не ново. Подобные случаи мы лечим с таким же успехом. Я пришёл сюда, чтобы увидеть чудо.» Союз медицинских противников Грёнинга и беспомощных представителей ведомств крепнет перед лицом массивной поддержки феномена Грёнинга народом. Грёнингу всё же предлагают в срок до 28 июня продемонстрировать своё врачебное искусство во всех университетских клиниках британской зоны Германии, а так же в городской больнице Билефельда или в клинике Бетеля по договорённости с главными врачами.

В последующие дни:
Вопреки устному и письменному сообщению Грёнинга и его окружения о запрете, лечения и бессмысленности ожидания,люди ищущие исцеления ждут своей участи перед домом Хюльсмана. Происходят так же исцеления, которые трудно прокомментировать, объяснимые только влиянием Грёнинга на расстоянии.

20 мая 1949 года:
Грёнинг соглашается продемонстрировать свой метод лечения в городской больнице Билефельда, но тут же отправляется к профессору Вольфу под влиянием инстинктивного недоверия к медикам, предполагая их закулисный сговор. Определённую роль сыграл тут господин Клемме, которого Грёнинг вылечил. Он предлагает прекратить борьбу с властями Херфорда и вместо этого встретиться в Детмольде с правящим президентом Драке, с которым он лично хорошо знаком.

23 мая 1949 года:
Контакт с Драке состоялся при неблагоприятном стечении обстоятельств. По настоянию некоего господина Эгона-Артура Шмидта, который вращался в окружении Грёнинга и называл себя лектором, вечером перед визитом к Драке Грёнинг ставит так называемый диагноз на расстоянии о состоянии здоровья Драке. Диагнозы Грёнинга на расстоянии являются чем-то особенным, что не так просто описать в рамках научной медицины. (В ходе отчёта «Ревю» о них ещё будет сказано отдельно). Убеждённый в непогрешимости Грёнинга, Шмидт кладёт на стол Драке диагноз Грёнинга, сделанный на расстоянии. Драке находит в нём отдельные ошибки. Ведомственный врач из Детмольда д-р Дайс, принимающий участие в разговоре, убеждённый противник Грёнинга, получает преимущество. Он заявляет Грёнингу: «Вы можете делать что хотите, но запрет на целительство отменён не будет.» (Это своё заявление д-р Дайс подтвердил позднее в разговоре с сотрудником «Ревью» профессором д-ром Фишером). Высказывание Дайса сыграло непоправимую роль в развитии последующих событий. Инстинктивное недоверие Грёнинга к врачам утвердилось бесповоротно и сделало и с его стороны невозможным нормальное сотрудничество с ними в дальнейшем. Д-р Дайс не сообщил Грёнингу, что в законе о запрете на целительство предусмотрены исключения, в соответствии, с которыми в особых случаях целительская деятельность может быть разрешена.

24 мая 1949 года:
Собеседование между Грёнингом и главному директору города Вёрманом, который замещает уехавшего в отпуск мэра Майстера. При этом Вёрман в присутствии 8 свидетелей заявляет следующее: Если перед домом на Вильгельмплац,7 собираются тысячи человек, ищущих исцеления, то это ему безразлично. Исцеление больных имеет второстепенное значение. Его интересуют лишь исцеление души и прощение грехов. Телесные болезни ничто по сравнению с исцелением душ. Поскольку Грёнинг не даёт ответа на вопрос о том, может ли он отпускать грехи, Вёрман остался беседой полностью не удовлетворён.

7 июня 1949 года:
Еще один визит врачебной комиссии к Грёнингу, в которую на сей раз входят Вёрман и медицинский советник д-р Зиберт. Пятичасовая полемика. Подтверждение запрета на все виды целительской деятельности. Срок обжалования продлён до 28 июля. Грёнингу ещё раз предлагают продемонстрировать своё лечебное искусство в клиниках и больницах. В связи с глубоким недоверием, которое испытывает Грёнинг к врачам, об этом не может быть и речи.

18/19 июня 1949 года
Чтобы успокоить тысячи больных, которые ожидают прибытия Грёнинга на Вильгельмплац, Вёрман вынужден отчасти ослабить запрет на целительскую деятельность.

20 июня 1949 года:
Демонстрация больных перед ратушей и квартирой Вёрмана. Полиция бессильна.

21 июня 1949 года:
Ещё одно послабление запрета.

24 июня 1949 года:
Мэр Майстер возвращается из отпуска и подтверждает запрет. Новые демонстрации. Обстановка становится всё безысходней.

25 июня 1949 года:
По приглашению гамбургского оптового торговца Вестфаля, у которого Грёнинг облегчил страдания астмы, Грёнинг уезжает в Гамбург. Грёнинг надеется, что там ему удастся продолжить свою лечебную деятельность. Это оказалось и в Гамбурге невозможным.

29 июня 1949 года:
Грёнинг покидает Гамбург в неизвестном направлении. Общественность и полиция теряют его след.

Подпись к фото:
Больные, которых лечил Грёнинг и которых разыскал профессор Фишер, прежде чем он встретился с Грёнингом:

1. Господин Клюглих, с болезнью почек из Билефельда, живший в постоянном страхе перед операцией. В нашем отчёте говорится о том, в каком состоянии застал его уполномоченный от «Ревю» профессор Фишер через несколько недель после лечения у Грёнинга.
2. Дочь семьи Мендт из Гамбурга – это доказательство того, что, как и подтвердил профессор Фишер, методы лечения Грёнинга полезны и их надо использовать в медицине. Грёнинг успешно воздействовал психотерапевтическим методом на детский паралич.
3. Госпожа Веймайер. Когда профессор Фишер её разыскал и услышал о её пребываниях в больнице, он был очень удивлён от происходящего с её мужем и от воздействия на все эти события Грёнинга. (смотр. Сообщение)
4. Молодая женщина Швердт рассказала проф. Фишеру о встрече с Грёнингом, описанной в отчёте и о том, как он её с серебристым шариком в руках направил к человеку, которого она любила, после чего они были оба исцелены.
5. Госпожа В., которая после того, как в 1946 г. скончался её муж перенялаего бизнес по торговле велосипедами. Проф. Фишер побеседовал с врачом, которая до Грёнинга долго и безуспешно пыталась её лечить. После лечения у Грёнинга профессор Фишер застал её здоровой.
6. Трезво мыслящий предприниматель Каргесмайер из Вад Ойзена, у которого даже после операции не прошли мучительные боли, вызванные невралгии тройничного нерва. После лечения у Грёнинга профессор Фишер застал его здоровым.
7. У постели госпожи Е. сидит доктор Мортенс, который лечил её до Грёнинга. И этот случай, по мнению «Ревью» заслуживает клинического исследования в университетской клинике, о которой в следующем выпуске будет сообщать.

Ночь великих исцелений

Ночь великих исцелений

Цайтунгсблитц, Сентябрь 1949: Спецвыпуск об успехах Грёнинга

В последующих строках мы доводим до вас действительно объективное сообщение нашего специального корреспондента, который, как представитель прессы во время целительного сеанса, пережитого многими сотнями людей в Траберхофе 27 и 28 августа, смог 15 часов следовать по пятам за великим целителем Бруно Грёнингом.

Первые исцеления дня

Наш корреспондент сообщает: Уже до обеда многим ищущим помощи, хором взывавшим к "своему Грёнингу", выпало большое счастье: он обратился к многочисленным ожидающим с коротким выступлением. Но не об этом я хочу сообщить, а о собственно пережитых, уникальных и незабываемых часах после обеда и вечером.

Каким-то образом, воздух особенно насыщен напряжением. Почему-то сегодня, в субботу, особенно много страдающих и любопытных собрались перед ипподромом и в саду. И это напряжение росло час от часа, когда стало известно, что господин Грёнинг сегодня вечером ещё раз обратится к ожидающим. Уже устанавливают киноаппараты на балконе, террасе и площади в парке, и всё больше людей стекаются сюда.

Между тем, я расспрашиваю о последних исцелениях, о которых я считаю себя обязанным в трезвых репортажах и без сенсационной шумихи информировать читателей и окружающему Грёнинга кругу людей.

И тут мне госпожа Вюрстел, живущая в Розенхайме, улица Мюнстера, 42, достоверно сообщает: что сегодня до обеда она из-за паралича не могла сгибаться, не могла отрывать ноги от земли. Светясь от радости, она впервые без посторонней помощи, после выступления Грёнинга смогла пойти навстречу своему супругу. И может теперь опять наклоняться, как каждый здоровый человек.

И тут встала, примерно так, как и господин Хаас из Мюнхена, одна женщина из Эндорфа из коляски, в которой мы видели её только лежащей, и сделала свои первые попытки ходить.

Я присаживаюсь к столу знакомого, чья супруга – киноактриса Карин ЛЕМБЕК из Мюнхен-Лайма, заметная брюнетка уже знакомая всем «долговременным гостям». Она рассказывает мне об исцелении своей месяцами парализованной на нервной почве левой руки, которое произошло в 10 часов утра, путём заочного лечения по телефону Бруно Грёнингом. В момент прибытия в Траберхоф, «излучение» Грёнинга стало вдруг настолько чувствительным, что госпожу Лембек охватили сменяющиеся волны тепла и холода. И ей пришлось даже крикнуть: «Боже мой! Что с моей рукой? Я больше её не чувствую!» И этой «отсутствующей» и парализованной рукой, которую она раньше не могла поднять даже до уровня стола, она непроизвольно провела по лицу, а, после несколько минут, уже совершенно свободно - по своей огромной летней шляпе. От внутреннего волнения у неё прорвались слёзы радости и благодарности. Слёзы, которые заменяли все слова. Только часом позже она смогла, с переполненным благодарностью сердцем, пожать господину Грёнингу руку. Но великий помощник скромно возразил: «Не меня следует благодарить, а Создателя, там наверху, Который дал мне силу, провести утром во время телефонного разговора с вашим супругом это исцеление, которое Бог в момент вашего прибытия сюда довершил. Ваша Вера вам помогла, милостивая госпожа!»

Другая дама, госпожа Вагнер, тоже из Мюнхена-Лайма, из того же круга, как и Лембек, в течении четырёх лет страдала эмболией мозга, и тоже была подвержена левостороннему нервному параличу, правда в более лёгкой форме, Грёнинг действовал на неё в саду «заочно», когда с верхнего этажа влиял на неё. Мы напряжённо следили за происходящим, но дама в людском водовороте не смогла достичь необходимой концентрации. По этой же причине и позднейшая попытка в ночные часы при личной встрече с «мастером» не дала желаемого результата, потому что внутренняя неподготовленность и отсутствие концентрации мысли и при повторной встрече, несколько часов после заочного сеанса оказались тяжёлым препятствием.

Здесь, как и в двух других случаях был показан яркий пример того, что стремление повторно прорваться к господину Грёнингу в его помещения под предлогом, что лечение на расстоянии не даёт результата, является только знаком недоверия к великому целителю.

И вот, наступило время. Вплотную друг к другу стоят сотни людей. 7:30 вечера. Медленно опускаются вечерние тени. Кони давно исчезли с пастбищ, и солнце золотит наши прекрасные голубые горы. Напряжение всё возрастает, становится даже невыносимым. И тут Грёнинг быстро выходит на балкон и просит о нескольких минутах терпения, чтобы в тишине настроиться на такую массу людей, которых тоже просит сконцентрироваться. Господин С., из числа его сотрудников, направляет больных вперёд, в обозримую часть. Тихо даёт указания, как им себя вести: раскрытые ладони положить на колени, не соприкасаться друг с другом, отвлечься от мыслей о болезнях. Так звучат его советы. Как раз эта, полная напряжённого ожидания, тишина, эта внутренняя, душевная подготовка к моменту влияния целительной силы Грёнинга, приносит наиболее возможный исцеляющий успех. Даже шёпотка не слышно среди массы людей. Невозможно описать ситуацию и настроение. Эту, полную Веры, потрясающую атмосферу, в которой эти бедные, измученные люди, со всеми своими видимыми и невидимыми страданиями, с более или менее крепкой Верой ждут мгновения своего исцеления.

Между тем прошли 15 минут подготовки к съёмке документального фильма, минуты, которые можно пережить лишь раз, такие переполненные ожидания, что слышишь стук своего сердца и сердца соседа одновременно. Между тем один из сотрудников Грёнинга спрашивает отдельных людей, откуда они прибыли. Названия местностей из всех частей Германии слышны здесь: из Алгоя и Швабии, из Кёльна и Франкфурта, из Верхней и Нижней Баварии, с Бодензее и Ватерканта. Даже из Берлина есть представители и, конечно, много местных жителей. Особую, личную радость принесло позже господину Грёнингу то, что его разыскал старый фронтовой товарищ, который находился среди людей. С ним он когда-то разделял тяжёлые беды русского плена в Карелии и Финляндии. Людей ещё раз попросили не задавать господину Грёнингу никаких вопросов, а полностью настроиться на то, что будет говорить Грёнинг.

Грёнинг обращается к ожидающим

И вот наступили полные сумерки. Со всех сторон вспыхнули киносъёмочные прожектора, киносъёмочные аппараты начали тихо работать. Все другие звуки полностью смолкли. Все взгляды устремились к балкону, на который в 20 часов 15 минут вышел господин Грёнинг в кругу сотрудников, хозяина этого дома и исцелённых. Последовали минуты глубочайшей тишины, в течении которых великий помощник человечества раскрыл ладони и смотрел на небо. Потом он установил полный контакт со своими верующими искателями помощи, глядя в каждое взволнованное лицо.

И вот, Грёнинг начал своим тёплым, симпатичным голосом, который так многих завораживал, говорить простые глубоко убедительные слова:

«Мои дорогие ищущие исцеления! Как каждый день, так и сегодня, сюда пришли люди. Бедные и измученные люди, которые ищут исцеления и найдут его. Но также и те, которых привело чистое любопытство. Некоторые сами знают, что они скептики. Я это хорошо чувствую, и я прошу вас отключить свои мысли и в начале, убедиться на деле. Здесь дело касается не искусственного спектакля и дешёвого представления какого-то чуда. Для этого слишком серьёзное время и слишком велико страдание людей вокруг меня.

Я никого сюда не звал, наоборот. Я вас просил подождать до тех пор, когда можно оказать вам помощь в установленном порядке. Кто мне не верит, тому не надо больше приходить!

Я знаю, что многие из вас уже в этот момент идут навстречу своему исцелению! Я намереваюсь остаться здесь в Верхней Баварии, и прошу вас проявить терпение до тех пор, пока мне дадут разрешение на официальное исцеление и будут подготовлены места для его проведения. Но право на исцеление имеет лишь тот, кто несёт в себе Веру в Бога. К сожалению, есть люди, которые уже многие годы назад её потеряли или втоптали в грязь.

Я даю вам знать: единственный врач, врач всех людей есть и остаётся наш Господь Бог! Только Он один может помочь. Но Он помогает только верующим, которые согласны сбросить все свои старые страдания. Вам не надо верить в маленького Грёнинга, но вы должны мне доверять. Не я хочу вашей благодарности, только Бог достоин её. Я только исполняю свой долг!

Так как вы не просвещены, я даю вам знать, то страх и деньги вы можете оставить дома. Но болезни и много времени вы всегда должны принести с собой, потому что я у вас, их отберу. Вы все должны быть человечны друг к другу, без ненависти, без фальши. Никому не причинять вреда и никогда не быть завистливым. Самый лучший и большой подарок в нашей земной жизни не богатство, не деньги, а здоровье, которое дороже всего добра Земли. Вы от моего сотрудника услышали, как вы должны вести себя, чтобы почувствовать на себе наибольшее воздействие. Я не хочу проводить здесь официального лечения. Мне в начале надо точно знать, что мне разрешено помогать официально. Но до сих пор было так, что люди, находящиеся вблизи меня, выздоравливали. Им не надо было перечислять свои страдания. Я вижу их насквозь и всё о них знаю!»

Господин Грёнинг показал на нескольких простых образцах Силу своего воздействия, которое подтверждалось высказываниями, и продолжил: «Каждый воспринял то, что хотел. Но только т о т, кто чувствовал себя связанным с Богом! Если удастся, я хочу отсюда начать создавать лечебные центры, в тесном сотрудничестве с врачами, чтобы помочь вам всем. Всем, кто пришёл сюда за своих больных родственников, я хочу сказать: Я уже с ними! Когда вы придёте домой, вы обнаружите, что больные не совсем такие, какими вы их оставили!» Долго не смолкающие аплодисменты были благодарностью этому самоотверженному человеку за его слова.

Два представителя правительства за Грёнинга

Тут совершенно неожиданно и спонтанно из задних рядов вышел глава полиции Мюнхена Питцер: «Дорогие мои Розенхаймцы! Я говорю сегодня здесь и с вами из-за моих сегодняшних личных переживаний. Я, в первую очередь, прибыл сюда, как больной человек, но и как баварский служащий и наблюдатель. Я ещё никогда в жизни не получал настолько выдающегося диагноза. Даже от знаменитых профессоров, как сегодня здесь, от господина Грёнинга за несколько минут, хотя он совершенно не касался моего тела. Я лично твёрдо верю в своё исцеление. И я донесу до высших кругов правительства ответственность за то, что здесь происходит, хотя некоторым господам, вы знаете, кого я имею в виду, это не понравится. Решающим является то, что помогает больным. Я уже четыре года круглые сутки выполняю задания и обрёл, тяжёлую болезнь, для излечения которой напрасно пожертвовал уже половину своего имущества. Я говорю от себя и от имени вас, и это должно быть услышано везде, потому что я должен оставаться здоровым для всех порядочных людей. Благодарю вас, господин Грёнинг, за вашу помощь. Пусть Господь даёт вам столько сил, чтобы вы могли помочь всем многочисленным людям, которые с крепкой Верой и открытыми сердцами приходят к вам.

Проявляйте и в дальнейшем безграничное доверие к лечебному искусству Грёнинга и все помогайте преодолеть последние затруднения. Мой друг из Ландтага будет заботиться о том, чтобы однажды, может быть уже скоро, господин Грёнинг получил лицензию на исцеления!»

После этого депутат Ландтага, Хагн взял слово: «Я, собственно, не хотел выступать, так как к делу Грёнинга относился очень скептически и хотел лично убедиться в том, что здесь происходит. Я сегодня узнал столько потрясающего, что не хватает слов описать это. Больше я ничего не могу вам сказать. Я прошу вас всех, верьте в призвание господина Грёнинга!» Опять всплеск бурных оваций взволнованной массы людей.

---

Ночные исцеления в Траберхофе

И вот, Грёнинг с балкона занялся некоторыми тяжёлыми и заслуживающими сочувствия, случаями паралича.

Фрау Моника Баумгертнер из Бад-Айблинга уже несколько дней ждала в Траберхофе. Три года назад упала с трамплина и повредила позвоночник, что привело к полному параличу нижней части тела. А здесь, вдруг, с большим напряжением, обливаясь потом, в первый раз за эти годы, снова, пусть и на короткое время, встала! - Теперь Грёнинг предложил другим больным с парализованными и застывшими органами, начать двигать ими или сгибать и разгибать их. Я с усилием протиснулся к несчастному инвалиду господину Георгу Айгнеру из Розенхайм-Талерброй, который мне, светясь от радости, продемонстрировал, как он под громкий хруст в суставах, ожесточённо сгибает иссохшиеся ноги и с гордостью ставит левую пятку на правое колено и наоборот. Это был второй случай для скептиков, в котором мог убедиться каждый присутствующий. У одного пекаря из Бад-Айблинга за несколько минут, наконец-то, прошёл многолетний нервный шок, незначительные остаточные явления которого Грёнинг обещал убрать в течении нескольких недель.

И вот Грёнинг ещё раз обращается к удивленному народу: «Если у ваших знакомых или родственников дома наступило улучшение, пошлите мне сюда сообщение, указав с е го д н я ш н е е ч и с л о, чтобы я знал, сколько исцелений сегодня свершились. Я желаю вам всем очень доброй ночи и полного исцеления во имя Бога!»

И великий целитель со своими сотрудниками вернулся в помещение, чтобы здесь, не сделав с самого утра ни единого перерыва, дальше с успехом доказывать на приведённых врачами и прессой примерах своё целительное искусство.

Так как я, чтобы достичь тесного контакта с больными, в основном находился среди них, только теперь я смог принять приглашение семьи Хаварт и непосредственно присутствовать при лечении тяжелейших случаев. Через длинный ряд ожидающих Грёнинга, в коридоре, я прошёл в жилое помещение. Уже при входе я не смог, несмотря на всю объективность, воспротивиться определённым флюидам. И тут мне навстречу вышел господин Грёнинг и крепко пожал мне руки. На какое-то мгновение у меня появилось ощущение, что его сильный, и в то же время, очень дружелюбный взгляд пронизывает меня. Первые же его слова, обращённые ко мне, дали понять, какие большие разочарования он уже пережил из-за прессы.

Когда с видимым успехом шло лечение детских параличей, в экзотически устроенном зимнем саду в полночь собрался круг людей. Под лучами четырёх юпитерных ламп 24 человека, среди них лечащий врач двух пациентов, господин доктор Майер дома инвалидов в Бад Тёльце. Ещё женщина-врач, студент-медик и обслуживающий персонал парализованных. Безостановочно стучал дождь по стеклянной крыше и три съёмочных аппарата направили свои объективы на пациентов. Каждый отдельный случай снимался до, во время и после лечения, для создания документального фильма и показа его широким массам. Грёнинг, как всегда готовился к лечению в соседней комнате. Его ассистент господин Шмидт, появился и попросил и здесь присутствующих внешне и внутренне сконцентрироваться на предстоящем лечебном сеансе. При этом он, как медиум Грёнинга, сделал ошеломляющее сообщение, что среди присутствующих есть господин, которому в своём необоснованном скептицизме необходимо внутренне перестроиться или покинуть помещение, чтобы не прерывать психическую связь с ищущими помощи. Но никто помещение не покинул.

Тут в дверях появился Грёнинг и попросил присутствующих сконцентрироваться только на том, что происходит в каждом отдельном теле. Грёнинг вошёл в круг и интенсивно занялся госпожёй Баумгертнер из Бад-Айблинга, которую ему здесь ещё раз лично представили. Наступила, полная ожидания, тишина. Попеременно жужжали кинокамеры. Вдруг Грёнинг обернулся и спросил пациентку: «И что вы сейчас чувствуете?» Чаще всего ответ звучал так: мурашки в ногах, тяга в икрах, колющая боль в ногах или мочевом пузыре, сильное урчание в кишечнике, давление в желудке или явная, даже видимая дрожь, во всём теле. Так или наподобие этого проявлялись симптомы лечения почти у каждого пациента. А тут мастер, с точностью до сантиметра, показал больное место, вызвавшее паралич. Он велел госпоже Б. трижды глубоко вздохнуть. И тут вдруг пациентка громко вскрикнула: «Прошло!» Отвернувшись от пациентки и невидимо для неё Грёнинг на ошеломляющем языке движения пальцев показал врачам, как без операционного вмешательства можно разъединить и вновь соединить определённый нерв, причём пациентке кажется, что она чувствует все операционные боли. Во время дальнейшего лечения пациентка чувствовала себя «легко», она почти не ощущала своего тела, проявляла всё возрастающие эйфорические эмоции, покачивая, подняла левую руку, опираясь на спинку стульев, сделала попытку встать. «Вскоре она снова будет ходить!» – прозвучал диагноз Грёнинга.

Лечение сложных случаев

Одна восьмилетняя девочка, ослепшая несколько лет назад, Эвелин Гшвинд из города Мюнхен, с сильным повреждением роговицы и пятью перенесёнными операциями, после нескольких посещения Грёнинга, стала в тот же день видеть лучше, чем когда-либо. Причём без очков, например, проезжающий в 500 метрах от неё поезд. Остаточную пелену перед левым глазом Грёнинг велел маленькой Эвелин убрать самой, приложив левую ладонь на глазницу и быстро сняв её. После этого она свободно назвала всё до мелочей, находившихся в помещении.

Теперь Грёнинг попросил трёх господ, сопровождавших пациенток, выйти на балкон, так как они отвлекающее действовали на своих подопечных. Он раздал шарики из фольги от сигаретных коробок, которые, видимо, хранят в себе магнетическую силу, и так популярны, что на чёрном рынке в Мюнхене уже продаются (конечно, подделки). Эти «носители силы» должны при заочных исцелениях помогать устанавливать контакт с Грёнингом и облегчать достижения необходимой концентрации.

Между тем, на востоке уже начался рассвет нового дня, а мастер всё ещё не выказывал ни малейшей усталости. Силу своей выдержки он, по-видимому, переносит и на посетителей, потому что и из них никто не хочет покинуть «чудесное место». Понятие «сон» чуждо Грёнингу. Быстрое движение руки ото лба к затылку, снимает моментальный след усталости. Но беспрерывно тлеет в его руках сигарета, а его пища состоит из очень маленьких порций.

И тут неустанного целителя зовут на задний двор, где тоже тяжелобольной, 35-летний господин Фишхабер из Бад-Тёльнса, несколько дней ждёт его, как свою последнюю надежду. Из-за травмы от бобслея и катастрофы с мотоциклом господин Фишхабер получил частичный паралич различных частей тела, который с мая 1949 года постоянно усиливался. Три обследования именитых Мюнхенских профессоров показали различный диапазон диагнозов, от отравления бензином, повреждения позвоночника, опухоли главных нервных узлов, до повреждения головного мозга, последнего диагноза лечащего врача, который и привёз его к Грёнингу. Уже два месяца назад господин Фишхабер разыскал Грёнинга в Герфорде, где тот пообещал ему исцеление. После Герфордского посещения полностью исчезло вызванное многолетним использованием лекарств заболевание почек, но в излечении других болезней был только частичный успех. Подготовку к утренней консультации, Грёнинг перенес на вечер, через своего медиума, тогда господин Фишхабер почувствовал мурашки в левой руке и левой икре, а также судорожное сокращение мышц в ноге. Причину отсутствия видимого исцеления до сего времени Грёнинг высказал в прямо таки «провидческом» объяснении, и сказал следующее: «Остерегайтесь одной дружащей с вами супружеской пары, которая недобро к вам настроена. У женщины чёрные волосы. Мужщина – блондин, у него пробор. Он ростом – метр семьдесят. Этот мужчина – если вы хотите знать точно – через два дня после вашего возвращения в 6 часов вечера придёт в ваш дом. Вы узнаете его по тому, что он, прежде чем закрыть дверь, вытрет нос белым носовым платком. Этот мужчина мешает вашему исцелению через меня, так как он открыто отрицательно уже высказался об этом. Эта личность стоит между вами и мной и прерывает необходимый контакт. Избегайте этого господина, и вы вскоре выздоровеете.»

Последними словами, которые мне сказал целитель перед моей обратной дорогой и которые были направляющими для его будущей деятельности были «Я хотел бы своих пациентов за несколько минут исцелить следующими словами:

ПОКЛОНИСЬ БОГУ! ВЫ БЫЛИ БОЛЬНЫ ! ДО СВИДАНИЯ!»

А Штехер.

Примечание редакции

Это сообщение нашего корреспондента, которое мы помещаем без комментариев. Наши читатели могут сами, на основе описанных выше событий, сделать вывод о "лечебном искусстве" Грёнинга и необходимо ли соответствующему Министерству дать ему скорейшее разрешение, как "Природному целителю" действовать в интересах многих больных и инвалидов.

Так как Грёнинг намеревается пока что и дальше оставаться в Траберхофе, близ Розенхайма, мы в определённое время сделаем ещё "Добавочные выпуски".

Передавать письма или другие послания господину Грёнингу мы не можем. Само собой разумеется, что каждый интересующийся может письма (без фотографий) или другие послания отправлять по его адресу: Господину Бруно Грёнингу, Розенхайм-Ланд, Траберхоф. Другие адреса, предлагаемые на чёрном рынке – фальшивые. От личных посещений до его официального разрешения исцелять, господин Грёнинг просит воздержаться.

Бруно Грёнинг - Его слово изгоняет болезнь

Бруно Грёнинг - Его слово изгоняет болезнь

Дас нойе блатт, 9.5.1957

Cообщение д-ра Хорста Манна

Нужно заранее сказать со всей ясностью: Речь здесь идёт не о личности Бруно Грёнинга. «Дас нойе блатт» (далее - «Новый лист») не хочет встать в ряды с теми, кто чрезмерно восхваляет Грёнинга, как целителя, или тех, кто клевещет на него, как на шарлатана. Наша задача: изучить исцеления Бруно Грёнинга критически и беспристрастно, сопровождая это изучение лишь честным (искренним) старанием наконец-то, докопаться до правды. Ибо, все страдающие люди, имеют право узнать эту правду.

Дас нойе блатт раскрывает вместе с тем волнующую главу нашего непосредственного настоящего. На то есть факты:

1. За десять лет Бруно Грёнинг добивается множества документально подтверждённых исцелений. Их число, невозможно оценить. Их уже тысячи.
2. Из-за своих методов этот человек многократно представал перед судом. Его нужно было оправдать. Он также с уверенностью ожидает сейчас нового, очень спорного процесса.
3. По всей Германии имеются Общества Бруно Грёнинга. Члены этих Обществ взирают с полным почтением на человека, давшего им не только исцеления, но и душевное равновесие.

Дас нойе блатт беседовал с этими людьми. Мы критично исследовали исцеления. Мы спрашивали врачей и учёных, разговаривали с самим Бруно Грёнингом. Он добровольно представил нам, в наше распоряжение, материал, который прежде был никому не доступен.

Это было 27 ноября 1953 года в небольшой деревне Остенфельд, в 14 км. восточнее Хузума: Над небольшим помещением деревенского трактира нависло напряжение. Железными скобами засело оно в сердцах людей, которые плотно сидели на скамейках и стульях. Народу могло быть человек сто, может сто пятьдесят.

Они приехали из Остенфельда и из близлежащих деревень между Рендсбургом и Шлезвингом, между Хузумом и Капельном. Вскоре, разнеслась весть: "Бруно Грёнинг здесь"! Должно быть, он снова исцелял больных. Возможно, он также помог бы и мне или отцу с его подагрой, или ребёнку, который был так слаб, что перед ним врач лишь пожимал плечами. - Это были мысли людей, находящихся этим вечером здесь.

Тусклый свет пытался проникнуть в комнату. Он падал на лица, полные ожидания и доверчивости. Он преломлялся также и в глазах скептиков и любопытных. Они не ожидали ничего особенного. Они лишь хотели быть при этом, чтобы позже было о чём говорить в эти долгие зимние вечера1954 года. Так мало чего случалось здесь в этих деревнях. Темы для разговоров были одни и те же: о погоде, урожае, о скотине и о болезнях. Да, в конце концов, каждый может заболеть, а Грёнинг, может быть, покажет какой-нибудь выход...

Шум голосов отражался от стен переполненного помещения, разметая пелену дыма. Одни сидели, судорожно сжав руки, как будто бы они молились. Другие рассказывали шуточные истории, пытаясь избавиться от эмоционального напряжения. Некоторые суетились вокруг своих больных родственников.

Лишь на самом последнем ряду царила тишина. Туда принесли тяжелобольного. Боли мучили его так безжалостно, что он не мог даже сесть. На пол ему постелили плед, приготовив ему, таким образом, ложе. Люди знали его. Это был крестьянин Тиз Пааш из Норби. Они знали и о его ужасной участи и о болях, которые приковали его к постели даже на целые недели.

Вдруг бормотание замерло. В зал вошёл Бруно Грёнинг. Со своим ростом почти 170 сантиметров он показался невысоким. Изящно, быстрыми шагами пробирался он к ровному подиуму. На нём была одежда, которую люди видели на многих фотографиях. В глаза бросалась лишь его массивная голова с копной вьющихся волос и большие сияющие глаза, которые ровно блестели на его худом, бледном лице.

Потом же было всё совершенно иначе, чем ожидали те, кто пришёл сюда либо ради жажды сенсации, либо из любопытства. «Мои дорогие друзья!» - обратился Грёнинг к собравшимся людям. И этот голос был мягким, мелодичным, лишённым пафоса и драматизма. Он не говорил об исцелениях и о ранах, которые их владельцы принесли с собой. Он, в свою очередь, не восхвалял себя, и не считал себя мессией, который будто бы воскрес, чтобы принести спасение всем усомнившимся. Грёнинг говорил о Вере и её Силе. Он говорил это простыми словами, которые каждый мог понять, воспринять и переработать. Он говорил красноречиво и приводил сравнения, но не окрашивал свой рассказ яркими цветами и событиями.

Грёнинг, возможно, говорил целый час. Никто не смотрел на часы и не чувствовал себя обделённым вниманием. Затем он обратился к отдельным слушателям. «Вы почувствовали что-нибудь?» спросил он. Ответы звучали или тихо, или нерешительно, радостно или просто утвердительно. Некоторые держали в судорожно сжатых руках станиолевые шарики, розданные заранее, и сообщали о своеобразном ощущении тепла. Другие рассказывали о дрожи или болезненных импульсах. Лишь некоторые вновь отрицательно качали головой.

Некоторые хотели рассказать об истории своих болезней. Но только этот человек, в тёмной шёлковой рубашке с галстуком, завязанным большим узлом, не всегда был внимательным слушателем. Иногда он перебивал их почти резко: «Я не лечу болезни! Болезнь это непорядок. Сначала придите в согласие, в порядок с самими собой и с Богом. И тогда исцеление не заставит себя долго ждать. Давайте же поговорим с вами о чём-либо хорошем. Чувствуйте себя хорошо в нашем кругу!»

Бруно Грёнинг ходил от стола к столу, от стула к стулу. Потом он отвернулся. Выклик из последнего ряда остановил его: «Господин Грёнинг, Вы забыли кое-кого!» Это был бургомистр, начальник округа и глава местного самоуправления Обшлаг, который поднялся со своего места и указывал на Тиза Пааша, лежащего позади него на полу.

Грёнинг подошёл к больному, наклонился к нему и спросил то, что уже спрашивал у других присутствующих: «Чувствовали ли вы что-нибудь, вовремя занятия?» Человек, который из-за болей был вынужден лежать, кивнул. «Да, - сказал он, - Мне вдруг стало жарко. Только моя левая нога оставалась наполовину холодной. Потом зачесалась правая рука.» Грёнинг кивнул. И больше ничего. Никакого движения, никакого утешения и никакого указания. Он лишь быстрыми шагами пересёк зал. В это время кто-то из присутствующих выкрикнул: «Поблагодарим господина Грёнига тем, что встанем со своих мест». Заскрипели ножки стульев, сдвинулись столы. А потом случилось невероятное. Тиз Пааш встал. Он поднялся, как и другие, здоровые люди. Было видно, что его лицо выражало избавление. Обеими руками он отверг помощь соседей, которые хотели поддержать его. Он хотел это сделать один. И он сделал это без труда, без сопротивления, без болей!

Он выпрямился, смеясь, почти ликующе оглядел вокруг себя озадаченные лица людей. Затем он уверенными шагами двинулся в сторону стойки бара и потребовал: «Один коньяк, господин трактирщик!» Он почти выкрикнул это голосом, который был преисполнен ужасом, и в то же время, ликованием и надеждой: «Один коньяк, господин трактирщик!»

Норби, 18 апреля 1957 года

Передо мной лежит папка с письмами благодарности к Бруно Грёнингу. В ней содержится 58 сообщений о болезнях людей, которые обратились к этому человеку, к своему спасителю и исцелителю из-за своих тяжёлых страданий. Они родом из небольшого округа Остенфельд и из близлежащих местностей. Сообщения охватывают период с зимы 1953 до весны 1954 годов. Эти письма писали крестьяне, домохозяйки, водители грузовиков, каменщики и представители других профессий. Они также рассказывали о чудесных исцелениях детей.

Мой рассудок не принимал того, что читали мои глаза! Это было просто невообразимо. Люди перечисляли свои болезни. О нарушениях сердечной системы и системы кровообращения, о ревматизме, варикозе, об открытых ранах, головных болях, кожных сыпях, тромбозах. Воспаления тазобедренных суставов. Об ожирениях, параличах, уплотнениях кожи, повреждениях позвоночного хряща, застоях желчи. О туберкулёзах и многом другом. Этот список болезней, которые были исцелены с помощью Бруно Грёнинга.

Я остановился. Мои глаза наткнулись на имя Тиза Пааша, имя человека, который около трёх лет назад вдруг встал и почувствовал себя сразу исцелённым после доклада Грёнинга. Я читаю: «С 1944 года, целых десять лет я страдал от болей нервов и ревматизма, которые я получил во время войны в Восточной Пруссии. Меня осматривали многие врачи и гомеопаты, я принял много курсов лечения травяными чаями. Но всё это вело лишь к облегчению, но не исцелению. Прошлой осенью боли стали такими, что я больше не мог двигаться. Врач поставил мне диагноз: «повреждение позвоночника и воспаление седалищного нерва. Когда я пролежал четыре недели в постели без облегчения, я решил поехать в Остенфельд 27 ноября, где в это время находился сам господин Грёнинг. В то время я не мог, ни ходить, ни сидеть, я лежал два часа на полу. Когда в комнату вошёл господин Грёнинг я сразу почувствовал облегчение. А когда господин Грёнинг закончил своё обращение с двумястами присутствующих, я смог самостоятельно встать и покинуть помещение уже без тросточки. Посредством какого-то чуда я стал теперь здоровым и могу продолжать работать. Передаю свою сердечную благодарность господину Грёнингу за то, что я через него вновь обрёл своё здоровье.» Тиз Пааш. Норби

Что может получиться из этого человека? Вероятно ли, спонтанное исцеление было оказано, как окончательное? Действительно ли это чудесное исцеление или только сила взгляда, которая есть не что иное, как вспыхнувшая Вера Бруно Грёнинга, позволяющая побеждать источники болей, чтобы потом выплеснуться снова и, возможно, с ещё большей силой?

Несколько часов спустя я уже сидел напротив этого человека в жильной комнате его сельской усадьбы, в Норби. Напротив меня сидел свежий, весёлый человек, которому на вид можно было дать 40-50 лет. Он только что вернулся из Хузума, где он окончил школу вождения.

Он рассказывал откровенно. Уже первое его высказывание избавило меня от вопроса: не осталось ли теперь исцеление? «Я глубоко признателен господину Грёнингу. Я благодарю его за то, что работа снова мне приносит удовольствие и я теперь здоров!»

Тиз Пааш имел на это все основания. Потому что, когда он ещё раз представил картину своих прошлых страданий, я осознал всю тяжесть его болезни. В то военное время, после первой катастрофы, он испробовал все средства. Но ревматизм развивался дальше. Установился сколиоз и искривление позвоночника. Врачи могли облегчить положение лишь уколами.

«Я не видел в то время никакого выхода», - полагал Тиз Пааш, - «Я потерпел много неудач. Но, потом, когда я услышал имя «Грёнинг», я почувствовал: Только он может меня спасти! Я поверил в это, когда меня понесли в машину, направлявшуюся в Остенфельд, и подавил свои боли.»

«Скажите, были ли вы опять у врача?» спросил я у загорелого крестьянина, который снова активно занимался своей нелёгкой работой. Тиз Пааш засмеялся. «Разве я должен?» - последовал вопрос с его стороны. «Я чувствую себя здоровым. Вполне здоровым!»

Позже, я спросил одного врача, который долгое время лечил Пааша уколами. "Это верно, - сказал он. Господин Пааш был сильно болен. Кроме всего прочего, у него было воспаление нервных волокон. Для исцеления ему требовался мощный импульс. Его смог дать ему господин Грёнинг".

Во мне проснулось любопытство, не был ли этот случай исключением, единственным успехом? Я выискивал других пациентов и меня ожидало много новых неожиданностей. Об этом я расскажу на следующей неделе.